Битва за Дебальцево. Взгляд из США. Последняя битва в донбассе Возвращение осадной войны
С апреля 2014 года Дебальцево контролировала самопровозглашенная Донецкая народная республика. Однако в конце июля 2014 года украинские войска отбили город. Дебальцево имело важное стратегическое значение как один из крупнейших железнодорожных узлов Украины. Кроме того, город глубоко вклинивался в территорию ДНР и считался возможным плацдармом для наступления на Донецк.
«Дорогой жизни»
Перемирие после первых минских соглашений в сентябре 2014 года закончилось возобновлением войны в январе 2015 года. Дээнэровцы отбили донецкий аэропорт, но самые масштабные боевые действия завязались в районе дебальцевского выступа.
В итоге Дебальцево из плацдарма для наступления крупной группировки ВСУ на Донецк превратилось в ловушку-котел для украинских военных.
22 января 2015 года развернулось наступление объединенных сил ДНР и ЛНР, пехоту поддерживали танки, реактивные системы залпового огня и тяжелая артиллерия. Дебальцево и населенные пункты вокруг подверглись обстрелам. Жестокие бои шли одновременно с подготовкой ко второму раунду минских соглашений. Ополченцы в беседе с «Газетой.Ru» признаются, что задачей командования было взять город до подписания документов в Минске. Однако выполнить ее не удалось — ополченцы продолжали наступление и после заключения соглашений 12 февраля.
В начале февраля после короткой передышки на фронте и эвакуации части гражданских операция возобновилась. 5 февраля силы ДНР взяли Углегорск неподалеку от Дебальцево, позже украинские военные отступили из сел Редкодуб и Логвиново, близ трассы М103. Это шоссе соединяет украинский Артемовск с Дебальцево, по сути — «дорога жизни» для ВСУ.
С 14 февраля украинские силы занялись подрывом ж/д путей и подготовкой эвакуации из города. Отступлению серьезно мешали сильные морозы.
Проблем добавляло и фактическое непризнание со стороны Киева оперативного окружения группировки ВСУ, в результате чего украинские военные отступали не по «зеленому коридору», а под шквальным огнем противника.
17 февраля бойцы ДНР вошли в город и взяли большую часть Дебальцево под контроль, захватив более сотни пленных. 18 февраля дээнэровцы отчитались о полном контроле над городом. В генштабе Украины говорили о выводе из Дебальцево 2,4 тыс. военных и десятков единиц техники, а также о 200 погибших и раненых. Их оппоненты же заявляли об уничтожении и попадании в плен большей части бойцов нацгвардии и ВСУ. Киев обвинял в участии в операции со стороны ЛДНР части российской армии, Москва это отрицала.
«Не дай Бог пережить то, что мы пережили»
В украинских подразделениях ветераны сражений в Иловайске и Дебальцево на особом счету. Их знают, на их мнение ориентируются. Местная легенда — снайпер из 37-го отдельного батальона ВСУ Богдан с позывным «Безбашенный». Получил пулю в живот, тяжело и долго лечился. С гранатой пошел в военкомат требовать, чтобы взяли в армию обратно. Воюет уже второй год. Рассказывает, что в Дебальцево вошли через дыры в окружении, чтобы спасать товарищей из 40-го мотопехотного батальона ВСУ, которые оказались заблокированными.
«Нам начали отзваниваться. Ехали туда со всей снарягой на легковых машинах. За два года местность изучили досконально. Войск что с той, что с другой стороны мало, все дыры и проселочные дороги заткнуть невозможно. И наших вытащили», — скупо вспоминает Богдан.
40-й мотопехотный батальон ВСУ держал позиции с востока Дебальцево. Часть батальона на двух опорных пунктах «Мойша» и «Копье» была окружена 15 февраля и через два дня по приказу командира батальона сдалась. С 15-го было объявлено о прекращении огня и их уже не могли поддерживать артиллерией.
В плен попало 90 человек, их обменяли в трехдневный срок. Потом начальник Виктор обвинил их в том, что бойцы батальона сдали позиции и позволили создать котел.
40-й батальон был расформирован. С тех пор оборона опорных пунктов «Мойша» и «Копье» — печальная страница новейшей истории, вокруг которой на Украине идут споры. Именно этот эпизод серьезнее всего ударил по авторитету генерала Муженко в войсках.
«Вышел (из окружения)... Целый. И не дай Бог вам пережить то, что пережили мы с ребятами» — такую надпись год назад оставил у себя в фейсбуке боец батальона милиции особого назначения «Артемовск» Виталий Овчаренко.
«В батальон «Артемовск» мы пришли с самого начала, — рассказывает боевой товарищ Овчаренко с позывным «Кузнец». — Лекции, четыре дня подготовки сотрудника ППС, немного из «макарова» постреляли. Собрали батальон сразу после Иловайска (там летом 2014-го крупные части ВСУ попали в котел. — «Газета.Ru»), на полигон машины приезжали посеченные осколками и пулями. Построили нас в Днепропетровске и еще раз спросили:
«Хорошо ли подумали? Никто службу не хочет оставить?»
«Заходили не очень спокойно. Шли обстрелы, на въезде нарвались на расстрелянную машину скорой помощи, там все в крови было, — вспоминает Овчаренко. — А дальше пошли блокпосты. Было страшно, опасно, но в основном холодно. В первый день шел холодный дождь, а на броне очень холодно ездить в феврале.
Виталий Овчаренко
Дмитрий КирилловВ разрушенном снарядом доме со снесенной крышей увидели одеяла под кирпичами и взяли. И вдруг машина наших журналистов проезжает и фотографирует: мол, мародеры! Видели бы они, в какой каше мы эти одеяла нашли!
Теперь читаю лекции журналистам, как правильно себя вести, когда пишешь и снимаешь армию, всегда вспоминаю этот случай».
Виталий Овчаренко — выпускник исторического факультета Донецкого национального университета, кандидат наук. Диссертацию защитил до войны, читал лекции. С улыбкой вспоминает свою тему: «Политические, экономические, культурные отношения Украины и стран Скандинавии в 1991-2011». Сейчас он замглавного редактора украинского журнала «Миротворец». Вместе с этим Виталий выходец из ультрас донецкого «Шахтера» и участник всех донецких проукраинских митингов весны-2014.
С украинской стороны бойцы считают, что вели войну в первую очередь с российской армией.
«Они били по городу нещадно, по квадратам, особенно в последние дни. Там все фаталисты были, все понимали, что можно погибнуть в любой день, что окружены, но спокойно как-то было. Русской армии не боялись уже, хотелось хоть одного прихватить только. Не сравнить с иловайским (котлом), — рассказывает Овчаренко. — Тогда в сентябре рассказы про русские тактические группы звучали совсем по-другому, почти с ужасом. В Дебальцево же мы врага воспринимали как-то обезличенно и не собирались в плен идти. Донецким и галичанам это противопоказано было. А у нас в батальоне 30% галичан было, 30% донецких и луганских и остальные с Центральной Украины. Правда, в связке с нами действовал батальон «Львов», там все с Западной Украины.
Почему плен исключали? Насмотрелись роликов про Моторолу в донецком аэропорту и издевательства его над пленными, пугали передачи российских центральных каналов. Понимаете, там ненавистью пахло настоящей.
А у нас ненависти к россиянам до сих пор нет, с родственниками иначе не общались бы. У меня они в Питере, например. Но есть большая обида на Россию, и это, по-моему, сильнее, на поколения».
По его словам, самые страшные в Дебальцево были те полтора дня, когда бойцы лежали на посту на морозе под обстрелом.
«У нас в пятницу, 13 февраля, было трое убитых, еще двое в батальоне «Львов». Моя группа должна была ехать на задание, но из-за обстрела на блокпосту мы туда не попали. Поехали в итоге наших выручать на окраину, а там — засада. Там мой друг Сережа Карпо, позывной «Малек», лег, Витя Логовский из Житомира погиб — у него в январе только внучка родилась, Дима Стрелец убит, он младшую дочь 1 сентября в первый класс повел, а старшей 11 лет было».
Отношение к местным было «сложным». Многие, по словам Овчаренко, помогали, готовили пищу и рассказывали, как при Украине «хорошо и спокойно было».
«15 февраля мы заняли позицию в горсовете. Нас 7 человек было, и слух уже прошел, что сепаратисты в город вошли. Ну, мы перекрестились и к бойницам стали. А комнаты проверять стали и еду нашли — ящики макарон, круп, консервов, чья-то гуманитарка. И тут молодая пара пришла с вопросом: «Нет ли еды?» Ну, мы им и сгрузили, сколько смогли унести. Они благодарили. А потом мы их в сюжете видели, они в нем рассказывали про «мародеров и насильников из ВСУ», — говорит он.
Морозы пошли почти сразу — они-то потом и спасли. По замерзшим полям колонны смогли выдвинуться, и дошли до своих.
— Нас была рота, 36 человек, один танк и два БРДМ. Я в итоге к 128-й бригаде прибился».
Вася-«Кузнец» вспоминает последний день в Дебальцево: «Мы воевали вместе со 128-й бригадой. И ее командир вроде сказал, что если до трех ночи не выйдем, будет хана! Ну и пошло — 7 вечера, 8, 9… И где-то в 22.30 разносится: «Есть приказ на выход!» Все сели на транспорт и поехали. Мы блуждали ночью по полям. Пошли засады, обстрелы, «Град» слышен, темно. Я пять раз с БРДМ спрыгивал при засадах и стрелял в ответ. По нам «гасят», а мы на скорости пытаемся проехать. Единая вначале колонна при отступлении разделилась на несколько частей. Первые совсем без стрельбы проехали, вторые и третьи уже с проблемами, а мы в середине этого потока где-то. Тогда говорили, что если рассветет, а мы «блуканем» (заблудимся), то все. Но к 10 утра мы до Артемовска доехали. Вышли!»
Другие бойцы, побывавшие в Дебальцево, но попросившие не указывать их фамилии, почем свет ругают своих генералов. Особенно достается генералам ВСУ Руслану Хомчаку за Иловайск и Виктору Муженко за Дебальцево. «Как можно было в такую узкую горловину столько войск загнать? — возмущается один из собеседников. — На карте не видно, что там мешок и ни одной естественной преграды на местности!»
«Одним словом, народ там нас не любит»
Житель Дебальцево Виктор занимается похоронным бизнесом. Ему удалось выехать в самый пик боев, вернулся обратно 25 февраля. Он рассказывает, что после боев в городе было жутко: ни людей, ни света, ни воды. По дорогам не проехать из-за воронок, поваленных деревьев и железных осколков от снарядов. Люди поодиночке ютились в подвалах. Виктор насчитал около 300 погибших гражданских. Тела откапывали в воронках, огородах, домах, под деревьями. Находили по запаху и наводкам соседей. «Город разбит, нет ни одного целого здания, везде брошенные блиндажи и окопы, — добавляет один из участников дебальцевской операции со стороны ДНР, назовем его Павлом. — Осколками и уничтоженной техникой усеяны все поля и окрестности, повсюду торчат неразорвавшиеся «Ураганы» и «Грады» ВСУ и ополченцев».
По его словам, украинцы держались, но морально не выстояли, хотя возможности у них были.
«Там столько снарядов побросали, что мы, когда делать нечего было, их взрывали. Кроме снарядов в блиндажах и окопах нашли много прочего добра. Украинцы бежали в панике, бросая все. Помню, нашел кучу детских рисунков и писем. Рисунки на тему «воля або смерть» (лозунг . — «Газета.Ru»)», — вспоминает Павел, называя оппонентов «умалишенными из-за пропаганды».
Рисунки на стене в расположении 131-го батальона
Дмитрий КирилловБойцы его отряда стояли на позициях батальона «Киев-2», в заброшенном доме, хозяева которого уехали в Киев. Украинские солдаты к тому времени жили за Дебальцево в Новогригоровке, в 10 км от Светлодара, в который отступили основные силы ВСУ. После освобождения Дебальцево обстановка оставалась накаленной.
«Там постоянно ходили неисчислимые украинские диверсионные группы (ДРГ), и поэтому ночью по одному мы не выходили. Был случай, когда ДРГ прошла недалеко от нас. Провел их местный, а местные там весьма гниловаты и с радостью помогали и помогают «укропам».
Задача была заминировать дорогу от второго батальона. Они заложили три фугаса, на четвертом подорвались. Восемь погибли на месте, четверо остались живы.
Их спасли наши же медики. Выжил в том числе и местный проводник — думаю, его расстреляли. Весело было, одним словом», — вспоминает еще один ополченец.
Он признается, что основные разрушения были из-за ополченцев. При освобождении город был уничтожен их артиллерией.
«Если визуально присмотреться, обходя город, то можно заметить, что все выходные от прилетов с нашей стороны. Местные не раз нам за это высказывали, и я тоже попал: в магазине дебальцевские бабы меня хорошенько отчитали, — говорит он. — Они там не любили нас, как и мы их. Как-то раз возвращались на позиции через поселок, и вдруг подорвалась наша машина - «бэху» (БМП) раскрыло, словно розу. Оказывается, это местный подкинул противотанковую мину. Слава богу, что в «бэхе» не было десанта и погиб только механик-водитель. Этого урода не нашли, он успел уйти к «укропам». Оказывается, у него сын там служит».
Ополченцы, как и украинские бойцы, тоже недовольны планированием операции, что привело к большим потерям. Они связывают это с желанием командования взять Дебальцево до подписания «Минска-2».
За что ополченцы ругают свое командование? За «хаос и бойню», устроенную при взятии Дебальцево, говорит один из бывших командиров ДНР. Его отряд брал Углегорск.
«Мы вошли туда с двух сторон. Пока входили с одной, с другой по нам ударила наша же артиллерия, — чуть не матерится он. — Думали, небось, что бьют по «укропам». Часто в поле обстреливали свои же, связи со штабом не было: 90% звонков делали по мобильным, а тогда как раз операторов «Киевстар» и отключили. Никаких планов не было, кроме того, что надо быстрее брать Дебальцево к «Минску-2», поскольку про этот город конкретно в соглашениях ничего не было. Части ДНР не координировали действия с народной милицией и другими соединениями ЛНР, зачастую было вообще непонятно, кто кому подчиняется. Как-то наш снайпер забрался на дом, а по нему по ошибке ударил наш же танк. Медики непонятно как работали, рапортов о погибших не писали, многие так и остались неопознанными. Если бы с нашей стороны воевала российская армия, такого количества примитивных ошибок и «дружественного» огня не было бы».
Командир утверждает, что тот же самый хаос был и с украинской стороны. Он наблюдал, как одни части ВСУ договариваются о выходе, а с другой стороны их свои же начинают поливать огнем. Иногда украинские солдаты подрывались на своих же растяжках, расставленных первыми отступившими бойцами против ополченцев. Ополченцы утверждают, что взяли в Дебальцево в качестве трофеев до 150 танков (харьковских Т-64). Их оставляли при спешном отступлении украинские войска, которым банально не хватало экипажей.
«Тяжелее всего было пробить оборону Углегорска и Логвиново. А в само Дебальцево, несмотря на отстроенную оборону, вошли за полтора дня, — вспоминает командир. — Большая часть украинских военных уже отступила оттуда. А оставшиеся были деморализованы либо просто не получали приказов из центра из-за отсутствия связи. Больше всего поразил случай в Логвиново.
Когда ВСУ отступали, их «КрАЗ» взял на борт 30 раненых. Машина заглохла, водитель и командир сели в уазик и уехали, а «КрАЗ» с «трехсотыми» остался на месте.
За эти сутки почти все умерли, остались только рядовой и офицер, они прижались друг к другу, чтобы не умереть от холода.
Офицер погиб, а рядовой выжил. Он кричал, когда мы доставали его из-под груды тел. За день до официального обмена мы передали его украинской стороне, иначе бы он просто погиб, поскольку медиков нам не хватало даже на своих».
Главной загадкой остается численность потерь. Официальные цифры с двух сторон схожи. В самопровозглашенных республиках говорят, что их бойцов полегло около сотни и в районе 3 тыс. у противника. То же самое про собственные потери в десятки человек и около 3 тыс. у противника заявляет украинское командование.
Ополченец , позывной «Мурз», участвовавший в боях за Дебальцево, говорит, что реальные числа обе стороны будут скрывать как минимум на время жизни нынешнего поколения военных, которые — по обе стороны — получили чины и награды за эту операцию.
«Все мы знаем, что каждый ополченец перед смертью убил по 10 «укропов», и все они уверены, что каждый «киборг» перед смертью завалил по 10 «сепаров», — иронизирует «Мурз». Он и еще несколько командиров ополчения считают, что за ЛДНР погибли около 1,5 тыс. бойцов. Сопоставимые потери, по их оценкам, и у украинцев. По данным представителя США в ООН Саманты Пауэр, в Дебальцево было найдено 500 тел мирных жителей, которые погибли в результате обстрелов.
Более 10 тыс жителей вернулись в донецкое Дебальцево с начала года Город Дебальцево стал эпицентром противостояния в Донбассе в январе-феврале 2015 года. Силовики оказались в окружении ополченцев. Позднее власти Украины вынуждены были заявить об отводе частей из Дебальцево.МОСКВА, 18 фев — РИА Новости, Андрей Коц. Сотни погибших и раненых, десятки единиц сожженной бронетехники, тонны боеприпасов, сданных без боя, и рухнувшая "ниже плинтуса" репутация. Ровно три года назад, 18 февраля 2015 года, вооруженные силы Донецкой народной республики завершили разгром частей ВСУ, зажатых в кольцо в районе города Дебальцево. Войскам ДНР удалось полностью захватить плацдарм, который Киев планировал использовать для развития наступления вглубь территории противника. Если бы ВСУ это удалось, сообщение между Луганском и Донецком было бы практически полностью перерезано. Что еще важнее, бойцы ДНР смогли в очередной раз доказать, что с наскоку их разбить не получится — после февральского разгрома правительственные войска больше не проводили крупных наступательных операций. О том, как заваривался дебальцевский котел, — в материале РИА Новости.
Все в "карман"
Части ВСУ и Нацгвардии захватили Дебальцево к 28 июля 2014 года. Этот город в 74 километрах от Донецка — один из крупнейших железнодорожных узлов Украины. Контроль над ним позволял Киеву быстро перебрасывать подкрепления и развивать наступление как в сторону границы с Россией, так и на столицу ДНР с северо-востока. Однако, продавив линию фронта на одном относительно узком участке между Горловкой и Алчевском, ВСУ не смогли добиться успехов на соседних направлениях. В результате на тактических картах обеих сторон образовался хорошо различимый "карман", зажатый с трех сторон территориями, которые контролировали ополченцы. Было очевидно, что этот выступ не вечен: его либо срежут части ДНР, либо попытаются расширить силы ВСУ. Однако с начала сентября 2014-го (сразу после Иловайского разгрома украинских войск) на фронтах воцарилось относительное затишье.
Статус-кво нарушился в январе 2015-го, с началом интенсивных боев за Донецкий аэропорт. Подразделениям ДНР удалось взять под контроль оба терминала и большую часть прилегающих территорий. Двадцать второго января Киев официально признал, что полностью утратил контроль над аэропортом. В тот же день диверсионная группа ВСУ обстреляла из миномета остановку общественного транспорта "Донецкгормаш" в Ленинском районе Донецка, в результате чего погибли 15 человек. Рост напряженности здесь спровоцировал интенсивные боевые действия и на других участках. В частности, артиллерийские подразделения ВСУ под Дебальцево возобновили обстрелы окружающих населенных пунктов. Чтобы ликвидировать угрозу, вооруженные силы ДНР и ЛНР в 20-х числах января перешли в наступление на неприятельский плацдарм.
Группировка ВСУ в Дебальцево, по данным из разных источников, насчитывала от трех до семи тысяч человек с бронетехникой, тяжелым вооружением, артиллерией, в том числе крупного калибра. Помимо нескольких батальонов территориальной обороны, здесь базировались батальонные тактические группы 25-й воздушно-десантной и 128-й горно-пехотной бригад, а также ротная тактическая группа 17-й танковой бригады. ЛНР и ДНР бросили на разгром группировки от шести до десяти тысяч бойцов и несколько десятков единиц бронетехники. Огневую поддержку наступающим частям оказывали гаубицы бригады "Кальмиус".
"Крышка" закрывается
Наступление повстанцев на Дебальцевском выступе началось 22 января 2015-го с мощной артподготовки. Под удар попали населенные пункты, формировавшие внешний рубеж обороны осажденного города, — Ольховатка, Редкодуб, Попасная, Санжаровка, Троицкое и Чернухино. К 5 февраля силы ДНР заняли Углегорск к западу от Дебальцева, а 9 февраля взяли под контроль село Логвиново, через которое снабжались силы АТО. Дебальцевская группировка ВСУ оказалась в полном окружении: "карман" окончательно превратился в котел. Ополченцы ДНР приступили к методичному подавлению узлов сопротивления танками и артиллерией, уверенно срывая любые попытки противника контратаковать.
© Ruptly
Само собой, официальный Киев факт окружения своих войск попытался скрыть. Министр обороны Степан Полторак 11 февраля заявил, что к подразделениям, находящимся в Дебальцево, поступают оружие и боеприпасы, есть связь и взаимодействие с командованием. Точно так же полгода назад врал его предшественник Валерий Гелетей, утверждавший, что никакого иловайского котла не существует. Ситуация августа — сентября 2014 года повторялась зеркально: части ВСУ и Нацгвардии, попав в окружение, полностью потеряли боеспособность, а их старшие офицеры бросили свои войска на произвол судьбы. Показательна история командира батальона "Донбасс" Семена Семенченко, который бежал с фронта в Артемовск, прикинувшись раненым, и писал из госпиталя не соответствовавшие действительности "боевые" сводки.
Впрочем, окруженным подразделениям ВСУ дали шанс уйти живыми и невредимыми. В результате новых Минских договоренностей 11-12 февраля было решено, что обе стороны должны полностью прекратить огонь и отвести тяжелые вооружения с линии соприкосновения до полуночи 15 февраля. В свою очередь, главы ЛНР и ДНР объявили о готовности предоставить украинским войскам коридоры для выхода из котла, если они оставят оружие и технику. Однако некоторые командиры решили идти на прорыв. Часть окруженных смогла выйти через поля и проселочные дороги к северу от Логвиново, бросив в котле до 300 единиц различной техники.
А 17 февраля силы ДНР вошли в Дебальцево и заняли центральную, северную и восточную части города, в том числе районный отдел милиции и железнодорожный вокзал. На следующий день пресс-секретариат Министерства обороны ДНР сообщил о взятии города под полный контроль. В тот же день президент Петр Порошенко заявил об "организованном выводе" из Дебальцева двух с половиной тысяч военных, 15 танков и 50 БМП. По его словам, из города вышли, в частности, 40-й батальон "Кривбасс" и 127-я горно-пехотная бригада. Эту информацию в ДНР раскритиковали в пух и прах. По словам официального представителя республики Дениса Пушилина, упомянутые Порошенко части и подразделения были практически полностью разгромлены.
Экзамен для армии
Потери ВСУ и Нацгвардии в дебальцевском котле, по разным оценкам, составляют от 250 до трех тысяч солдат и офицеров. В боях за город погибли 100-150 ополченцев. Точно сказать затруднительно, поскольку стороны на войне склонны преувеличивать потери противника и преуменьшать свои. Но известно, что ЛНР и ДНР достались богатые трофеи — несколько десятков танков, более тридцати БМП, а также тонны боеприпасов различного калибра. Это позволило частично компенсировать потери в материальной части, которые ополченцы понесли за месяц боев. Что еще более важно, ЛНР и ДНР взяли под контроль крупный транспортный узел, позволивший наладить прямое железнодорожное сообщение между Луганском и Донецком.
В Генштабе ВСУ утверждают, что дебальцевское наступление истощило силы самопровозглашенных республик, поэтому после февральских боев ими уже не проводилось масштабных наступлений. Однако и силы АТО также не воспользовались случаем для контратак на смежных направлениях, в частности в районе Горловки. Тем не менее зима 2014-2015 годов однозначно осталась за ДНР и ЛНР. Ополчение окончательно доказало, что превратилось в полноценную армию, которой по силам успешно проводить наступательные операции не только тактического, но и стратегического уровня.
Оригинал взят у lat_elenka в Битва за Дебальцево. 2 часть
Начало
Перехват основной артерии снабжения ВСУ резко переменил обстановку. Если до сих пор операция складывалась для ЛДНР не слишком успешно, то теперь украинские войска в этом секторе оказались на краю пропасти. На поле боя и в кабинетах начали разворачиваться важные события.
Первые шаги украинской стороны напоминали жест отчаяния. Группу для деблокирующего удара собрали на лету, причем людей для нее взяли даже из Донецкого аэропорта.
Эти силы собирались для штурма позиции, которую поначалу защищали несколько десятков человек. Впрочем, ополченцы активно окапывались. Именно в эти дни в районе Логвиново кроме ополчения появилась небольшая боевая группа из состава 5-й танковой бригады Российской армии из-под Улан-Удэ. Численность «боевых бурятов» составила до 200-300 человек при трех десятках танков.
БМП 5-й танковой бригады на подступах к Логвиново
Заметим, что скандальная публикация «Новой Газеты» — интервью с обгоревшим танкистом Доржи Батомункуевым — не единственный материал, подтверждающий присутствие российских подразделений на поле боя. Среди прочего, в сети достаточно обширно представлены фотографии бойцов в Донбассе с чисто российским вооружением и характерной азиатской внешностью. При этом конкретные обстоятельства ранения Доржи — дискуссионный вопрос, и его интервью действительно может оказаться вымыслом журналистки. В тексте много неточностей и нестыковок — например, 19 февраля основное сражение под Дебальцево уже подошло к концу.
Когда бы ни произошел роковой бой, считается, что две машины, в том числе принадлежащая Батомункуеву, погибли на поле южнее Логвиново. Вообще, в Логвиново и рядом с ним зафиксировано семь подбитых танков ополчения (4 Т-72 и 3 Т-64) и одна БМП. Т-72 — это, вероятно, и есть машины бурятских танкистов. Украинцы в селе и вокруг него потеряли пять единиц бронетехники.
В этом танке обгорел Доржи Батомункуев
Первоначально контрмеры ВСУ ограничивались артиллерийскими обстрелами. Однако 12 февраля сметанная на живую нитку деблокирующая группа, состоящая из частей пяти различных бригад, пошла на прорыв через Логвиново. Жестокая схватка в районе деревни кончилась для спасителей не слишком благополучно: после напряженного танкового боя атака провалилась.
Пользуясь оврагами, части ВСУ еще могли продолжать движение в обход Логвиново, однако маршрут перекрывался огнем, так что колонны несли потери и не могли толком маневрировать.
Пока вокруг Логвиново бушевало сражение, в Минске заседала международная группа, пытающаяся согласовать условия прекращения огня. Меркель, Олланд, Порошенко и Путин прилетели в Минск 11 февраля. На следующий день прибыли Захарченко и Плотницкий, главы ДНР и ЛНР. 12 февраля переговорщики выработали некий документ, предусматривавший выполнение ряда условий: прекращение огня с нуля часов 15 февраля, отвод тяжелого вооружения, помилование и амнистию участникам войны, освобождение пленных, вывод иностранных военных и так далее.
Сомнительно, чтобы стороны намеревались выполнять этот акт. Проблемы начались уже с первым пунктом — по крайней мере, до конца боев в районе Дебальцево. Алексей Мозговой без обиняков прокомментировал продолжение операции: «Личности, ездящие в Минск, потеряли управление над столкнувшимися войсками. Как украинская сторона, так и обе наши республики».
В это время силы ВСН окапывались на высотах вокруг Логвиново, плотнее перекрывая трассу, а из тыла к передовой подтягивалась артиллерия. Положение в окружении становилось час от часу опаснее.
ПРОЧЬ ИЗ ДЕБАЛЬЦЕВО
ои не только не прекратились, но даже не сбавили оборотов. Наблюдатели ОБСЕ, ехавшие в Дебальцево фиксировать прекращение огня, не смогли прорваться в городок под огнем. Александр Захарченко, только что подписавший мирное соглашение, отправился на передовую, и вскоре получил тяжелое ранение, лично участвуя в бою с автоматом в руках.
Бои переместились непосредственно к окраинам Дебальцево. Координация действий между окруженцами и артиллерией сильно ухудшилась, а в самом «котле» оставалось все меньше исправных орудий. Кроме того, средствами РЭБ удалось почти парализовать связь украинских военных в районе города. В котле нарастал хаос.
Украинские военнослужащие рассматривают свою подбитую технику
Офицер 128-й бригады заметил:
Если не примут какое-то решение немедленно, в течение суток бригада может исчезнуть. Она могла выйти своими силами еще четыре дня назад, пока не была запущена ситуация. Надо поднимать авиацию, ровнять землю, сносить высоты господствующие, давать какую-то технику и выводить войска. Иначе будет повторение Иловайского «котла». Прошло уже почти пять суток с того момента, как Дебальцево окружено. Когда Донецкий аэропорт взяли, лгали людям пять дней, что он под контролем. На самом деле было наоборот. Дебальцево фактически находится в окружении уже пять дней. Там был какой-то маленький путь, по которому пытались прорываться в бой. Теряли машины, прорывались. Противник занял господствующие высоты вдоль трассы, с которых ведет огонь по ней. То, что там красиво рассказывают, что там есть пути сообщения, какие-то другие обходные пути, грунтовые дороги… У нас существовала эта дорога, но по состоянию на вчерашний вечер конвой, который уходил отсюда с Дебальцево… 13 раненых… конвой состоял из пяти машин. Не вышла ни одна машина. Вышло всего-навсего семь человек. Всех остальных судьба неизвестна.
Внутри кольца начали разрабатывать план спасения своими силами: снаружи приказа на отход не отдавали. Основу окруженных сил составляла 128-я бригада во главе с полковником Сергеем Шапталой. Шаптала прекрасно помнил судьбу предыдущих «котлов» и понимал, что ожидание успешного прорыва извне кончится гибелью в окружении, поэтому решил прорываться самостоятельно.
В это время ополченцы продвигались вперед. 17 числа повстанцы разгромили часть опорных пунктов батальона «Кривбасс» на окраине Дебальцево. Связь с другими частями уже нарушилась, никакой помощи и даже указаний не поступало, поэтому «кривбассовцы» капитулировали, не дожидаясь, пока танки ополчения окончательно похоронят их стрельбой прямой наводкой. В последние часы обороны бронетехника ВСН расстреливала опорные пункты украинцев, уже не опасаясь возмездия. В плен сдались 72 человека. Буквально через три дня всех пленных поменяли на значительно меньшую по численности группу захваченных ранее ополченцев.
Ночью 18 февраля украинские окруженцы пошли на прорыв. Из котла выходили все сохраненные командованием 128-й бригады силы. К свободе разом рванулись более двух с половиной тысяч человек. Снаружи украинская артиллерия изо всех сил отвлекала на себя внимание повстанцев и пыталась подавить огневые точки ВСН. Сплошного фронта на этом участке не было, поэтому части ВСУ проложили себе путь между цепочкой опорных пунктов ополчения. Нужно отметить, что прорыв из Дебальцево, в отличие от остальной операции, удался. Основная масса людей прорвалась из окружения, и прорвалась быстро — благо, украинские позиции находились в десятке километров. Многие выходили пешком после того, как их машины оказывались подбиты. В основной группе погибло всего несколько десятков человек. Более мелкие отряды или позже выбрались наружу самостоятельно, или оказались уничтожены.
Дебальцево стало для повстанцев выстраданной победой. За флаг над городом пришлось бороться долго и мучительно, но итог оказался однозначным. Ополченцы начали зачистку «котла» и разбор трофеев. Один из бойцов оставил такое описание взятых укреплений:
«Позиции 128-й бригады — удручающее зрелище. Горы мусора, какие-то полевые сортиры. Украинцы так организовано отступали, что побросали вообще все, что м ожно. Горы боеприпасов, зимней одежды, броников… Всего не перечесть. Просто клондайк какой-то».
Отступление. Украинские военные уходят из Дебальцево
Дебальцево — кровавое по меркам этой войны сражение. По данным советника президента Украины Бирюкова, украинцы потеряли 250 человек погибшими, 110 бойцов попали в плен. Учитывая потери ранеными, из строя вышло больше тысячи бойцов — серьезный ущерб. ВСУ потеряли по крайней мере 180 единиц бронетехники, причем значительная часть машин оказалась брошена в исправном состоянии либо с незначительными повреждениями.
Точные потери ополчения неизвестны — называют цифру в 220-240 человек погибшими, то есть от трети до половины потерь всей зимней кампании. Автор вынужден снять с себя ответственность за достоверность приведенных цифр, поскольку это сугубо приблизительный подсчет.
Восстановление городка началось сразу же. Хотя пресс-служба силовой операции и утверждала, что железнодорожный узел полностью уничтожен, Дебальцево вернули к жизни просто стремительно. Уже в начале марта украинская пресса радовала читателей комичными заголовками: «В Дебальцево террористы восстановили железную дорогу».
Итоги дебальцевской битвы производят смешанное впечатление. Ополченцы добились далеко не всех целей. Замах клещей все время уменьшался, и в итоге удалось окружить, по сути, только само Дебальцево с окрестностями. Напряженные бои на подступах к Попасной и Светлодарску ничего не дали, горловину пришлось сжимать мучительно и долго. Наконец, значительные силы украинских войск в последний момент ускользнули из ловушки.
Однако главную задачу — взятие самого Дебальцево — в итоге удалось решить, а разбитый железнодорожный узел быстро заработал вновь. Это серьезный успех. К тому же беглецы бросили на поле боя снаряжение всей многочисленной группировки. По количеству трофейной техники Дебальцево сравнимо с битвой за Иловайск и «Южным котлом» вместе взятыми. Правда, победа стоила большой крови. Ополчение долгое время билось об упорно защищаемые редуты противника. С другой стороны, ВСН буквально только что скомплектовали из разрозненных партизанских отрядов, а прорываться пришлось как раз там, где неприятель ждал удара. «Призрак» Марков дал организации процесса буквально уничижительную характеристику:
Я бы назвал его «отвратительно спланированным», но сильно сомневаюсь, что его вообще кто-то планировал. Танки без пехоты, пехота без прикрытия, отсутствие связи между подразделениями… В общем, всё закончилось так, как и должно было закончиться. Спустя неделю все послали высокое начальство по широко известному адресу и начали координировать действия между собой на низовом уровне. Но резервов уже не осталось.
При всех ошибках и локальных неудачах общий результат оказался хуже того, на который надеялись, но лучше того, которого действительно ожидали.
Говоря о роли «северного ветра», приходится держать в голове два момента. Во-первых, «северяне» появились на поле боя достаточно поздно, когда в руки ополчения уже попало Логвиново. Большую часть работы в любом случае сделали донбассцы и добровольцы из России. Не следует и преуменьшать значение отважных бурят (и «бурят»): триста человек с полнокровным танковым батальоном вбили внушительный гвоздь в крышку украинской обороны Дебальцево.
Украинцы же получили еще больше материала для мрачных размышлений. Если у ополчения в активе оказалась победа, достигнутая дорогой ценой, то ВСУ досталась только цена без всякого успеха. «Збройные силы» могли утешиться упорным сопротивлением перед поражением и тем, что основная масса людей по крайней мере смогла бежать. Украинские военные имели четыре с половиной месяца на подготовку сражения: они точно знали, что в этом районе начнется наступление, да и сам удар был нанесен не вдруг. Более того, даже конкретное направление главного удара — через Углегорск — оказалось спрогнозировано точно. Несмотря на все усилия, полевая оборона оказалась вскрыта, а оборонявшим выступ войскам пришлось искать спасения. Причем окруженцы спасались сами: командование силовой операции пропустило момент, когда попавшие в котел части стоило отвести, и решение о прорыве в итоге приняли командиры на местах.
Одна из сторон покинула поле битвы, бросая технику, и отдала узел коммуникаций, за который, собственно, и шла борьба. Украинцы заявили об успешном выполнении большинства задач, но сложно представить, чтобы оставление ненавистной «вате» важнейшего для Новороссии коммуникационного узла входило в планы «збройных сил». Для сражения, к которому ВСУ готовились более четырех месяцев, это сомнительный успех; его отлично описывает старая присказка «мы храбро отступали, враг нас трусливо преследовал».
Дебальцево могло стать первым шагом в ряду успешных наступлений ополчения. Бойцы почти не сомневались, что весной начнется новый раунд противостояния. Однако реальность оказалась иной. Тогда еще никто не мог предположить, что Дебальцево надолго окажется последним крупным сражением войны. На волне успеха ополчение получило последний серьезный приток энтузиастов из России, но пар в общем и целом ушел в свисток.
Прошел почти год, но на западном фронте по-прежнему без перемен. Случаются локальные перестрелки и бои, иногда весьма кровавые, но крупных наступлений никто не предпринимает. С одной стороны, для ополчения проблемы в собственном тылу сейчас представляют большую угрозу, чем противник. С другой — руководство ВСУ прекрасно помнит, чем закончились предыдущие попытки организовать широкомасштабное наступление. Ополчение имеет в тылу вооруженных до зубов «северян» и в состоянии отбить любую попытку прорыва, однако угроза большого кровавого столкновения никуда не делась. Сейчас, через год после сражения за Дебальцево, последнего крупного сражения войны, будущее республик Донбасса по-прежнему остается туманным.
Ожесточенные бои продолжаются, и никакие Минские договоренности не смогут их остановить. Если и будет работающее перемирие, то только для того, чтобы обе стороны смогли перегруппироваться, укрепить позиции или получить больше тяжелого вооружения в районе. Всё. Нет точек соприкосновения, нет гарантий, нет доверия, никто опять не нанес решающего поражения сопернику. Обе стороны снова не выполнили задач, кроме того, нет предпосылок к решению противоречий. Также как невозможно спикерам ДНР и ЛНР остаться в политическом поле Украины после штурмов городов, поисков «фашистских корректировщиков» и пыток, также нереально содержать сепаратистов на балансе бюджета страны, в то время, как местными «милициями» будет управлять Губарев. Не для того туда вводили сотни российских танков и артиллерийских систем, которых, кстати, там сейчас «нет», чтобы возник этот странный мир. И не для того украинцы умирали под десятками депрессивных поселков Донбасса, чтобы кормить Стрелковых и Захарченко из налогов наших близких. Таких работающих систем не бывает.
Кто закроет границу, кто гарантирует, что электрики шестого разряда не получат Смерчи, кто даст слово, что на города не будут падать мины из мусорных машин? А как же женщины, привязанные к позорным столбам, вырванные зубы у пленных, исчезновения людей, геноцид всего украинского? А как же позиции регулярной армии в радиусе ротных минометов возле городов, возможные обострения с добровольцами из ПС или «партизанами», сколько войска еще смогут жить в поле, находясь под регулярными обстрелами, пусть даже легкими стрелковыми, и не отвечать многочисленным «казакам» и Оплотам?
Мира не будет. По крайней мере, нет почти никаких предпосылок, как бы это сработало. Как перестанут бегать диверсанты по Одессе и Харькову, как через границу не пойдут тонны боеприпасов и ГСМ, как смогут строить мирную экономику без снятия санкций и как их снимут, когда страна, войск которой нигде нет, после каждого перемирия наполняет сепаратистские новообразования тяжелым оружием? Максимум, на что может рассчитывать Украина – пауза для передышки, минимум (и этого не будет) просто цирк для затягивания времени с целью расширить территорию контроля. Ну, или признать поражение, пообещать не идти в НАТО, посадить на шею многочисленных Царевых и Плотницких и тихонько пилить газ из РФ, делая вид, что ничего не было – такой вариант особо бы устроил ту самую сторону, которой нигде нет, но она участвует во всех переговорах. Либо война. Долгая и кровавая. Без всяческих гарантий, но с участием доброго десятка стран, имеющих тут интересы. Будем ждать развития событий, но все должны помнить, возле какой развилки мы все стоим. И кто станет в реальности платить по счетам. Sapienti Sat.
На фронте жарко, но эта жара похожа на температуру в организме – вроде бы и плохо, но именно так работает иммунитет, выкашивая непрошеных гостей. Всем людям, которые заболели фобией окружений после лета и Иловайска, хочется провести краткий ликбез. В войне блоков почти нет мешков, котлов и фронта, в его классическом понимании. Чтобы окружить плотно роту на двух чекпоинтах, нужно подогнать к селу батальон. Каждый ОП - отдельный узел обороны. Иногда он введен в схему огня с соседними укреплениями. На других участках - нет и служит лишь постом для кругового контроля. Иногда является цепочкой в линии, а в другом случае «работает» базой для логистики или звеном в обеспечении рокадной дороги. Сегодня мы штурмуем высоту, а завтра мобильные группы входят во фланг - и приходится откатываться. Сначала Лисичанск и Мариуполь были в блокаде, чуть позже оба аэропорта и ВОП в секторе «Д». Вчера они занимали Логвиново, а сегодня валяются посреди кучи трупов и раздолбанного села. А еще через четыре часа туда прорывается подкрепление в составе БТГ. Кто знает, что будет через пять часов?
Для того, чтобы окружить такой крупный город, как Дебальцево, с окрестностями нужно занять все высоты, ввести в каждую низину роту или взвод, снабжать их под огнем из застройки и полностью блокировать любой выход. И только тогда, на протяжении нескольких дней после исчерпания боекомплекта и потери управления, может начаться то, что мы все видели в Иловайске. И всё бы хорошо, но работать из тылов танками РФ, прикрываясь ударами из-за «ноля», это не то же, что идти на штурм высот под огнем бригад артиллерии ВСУ и удерживать их против деблокирующих групп с тяжелой техникой. Можно показывать пленных, которые читают по бумажке, снимать постановочные видео или крутить агитки про взятый Углегорск, рассказывать, как ДРГ штурмуют милицейские участки, убивать свой личный состав и технику в лобовых атаках, но реальности это не изменит.
Снабжение Дебальцево происходит на протяжении недели, хотя его объемы далеки от желаемого, управление не потеряно, артиллерия ВСУ продолжает выполнять наряды по выявленным целям, враг несет тяжелые потери. Просочиться ночью между опорными пунктами и расстрелять райотдел - не проблема, как и выйти на высоты мобильными группами, чтобы ПТУР долбить ленты снабжения и подрывать их на фугасах. Но вот как взять крупный железнодорожный узел, подготовленный к долговременной обороне? Пока ответа у сепаратистов и их союзников нет, хотя ситуация далека от мажорной и у регулярной армии Украины.
Части 128 горной бригады вышли из «дуги» сквозь сеть проселочных дорог, вывезя раненых, вчера и позавчера туда прорывались колонны с боеприпасами и амуницией. Напряженные бои продолжались в районе высот близ поселков Лозового и Логвиново, и в самих населенных пунктах. Там слоеный пирог из окруженных ДРГ и мобильных групп сепаратистов, деблокирующих частей с обеих сторон, танковые дуэли, регулярная работа артиллерии. Противник все силы бросил на замыкание путей снабжения, продолжая оказывать давление на Чернухино и Каменку, чтобы части в районе железнодорожного узла не получили подкрепления с внешней линии. Там идут уличные бои. Интенсивность обстрелов артиллерии снижается с каждым часом по всей площади соприкосновения, но массируется на участках активного противостояния. Большое количество танков сепаратистов почти в каждом контакте – от взвода до роты, ПТО ВСУ работают по целям. Отметились «Рапиры» и «Штурмы» все тех же ребят из горной бригады, на которых сейчас держится внушительная часть работы по удержанию линии. Подтверждено 4 выведенных из строя танка противника. 25 БТО и соединения аэромобилов из 25-ой, усиленных танкистами 1 отбр ведут встречные бои, как в районе «горловины» выступа, так и совместно с ротными группами 92-ой по периметру. Опираясь на сеть созданных укреплений, регулярная армия продолжает отражать атаки оккупантов. Проводить встречную массовую наступательную операцию по узкому дефиле, сжатому Мироновским водохранилищем, в условиях ровной, как стол, местности было бы нежелательно для ВСУ, поэтому предпринимаются попытки раздергать ударные группы сепаратистов.
Знаменитая 79-ая бригада переброшена южнее плацдарма, в район Донецка. Там идут рейдовые действия в направлении Спартака, обработка позиций противника артиллерией, постоянное давление, с целью заставить сепаратистов ослабить наступление на Дебальцево. В секторе «А» группировка командования «Север» осуществляет огневую поддержку флангу сил АТО, но основные события происходят в районе Логвиново и далеко на юге. На трассе М-103 30 бригада и батальон «Донбасс» несколько раз ходили в лобовую атаку на Логвиново, потеряв около восьми бойцов по всем силовым структурам и нанеся тяжелые потери противнику, однако на момент обзора в этом крохотном селе на несколько десятков хат, продолжают удерживать позиции сепаратисты. Если их усилят, то ситуация для гарнизона в Дебальцево осложнится многократно. Будем следить за развитием событий. Самые позитивные новости в секторе «М». Там части полка «Азов», 1 оперативной бригады НГ и сводного отряда «Сокол» совершили бросок на восток, полностью овладев Широкино, Павлополем, Лебединским, Коминтерновым. Помимо отбрасывания линии фронта на 20 км от Мариуполя, выполняются задачи по расширению зоны безопасности и отвлечению резервов врага в сектор «М». Сейчас идет встречный бой в районе поселка Широкино, рейдовые действия в направлении Саханки. В последнем населенном пункте снесен блокпост, всего потери сепаратистов и их пособников на этом участке фронта до 50 человек, вместе с санитарными и пленными. Действуя, как легкая пехота, с огромным количеством РПГ, полк «Азов» эффективно работает в поселках, отбивает атаки групп усиленных тяжелой техникой, отлично действует против изолированных блоков, разбросанных по степи.
Подводя итоги – война продолжается, она будет менять только форму, но не суть, ибо её причины не разрешились. Чем больше мы будем слушать рупоры РФ про «котлы» и предательство, тем больше такой информации начнет поступать. Ни захват Углегорска, ни блокады городов, ни тяжелые потери регулярной армии не помогут сепаратистам и РФ решить свои основные проблемы – экономику, санкции, нежизнеспособность новообразований, полную несостоятельность проекта «Новороссия». Не бывает государств, где элита - Дед Мороз и электрик, не бывает экономики, завязанной на затопленные шахты и остановленные домны. Как только у Москвы закончатся деньги, все эти клоуны отправятся обратно в ад, который их породил. Поэтому шанс у Путина только один – подорвать нашу волю к сопротивлению. Месяц продолжается тяжелейшее оборонительное сражение в Дебальцево, и уже месяц каждый день нам вещают про котел. С лета нам сообщают про уничтоженные бригады и о том, что не нужно умирать за олигархов. Значит, мы все делаем правильно. Об этом говорит и карта, где продвижение всей машины РФ исчисляется километрами, об этом говорит и состояние экономики врага, и социальное напряжение, нарастающее как сжатая пружина.
Мы сражаемся не за олигархию или банк Коломойского. Нет. Война идет за то, чтобы в наши города не пришел кровавый «русский мир», бородатые джихадисты, убийцы из ПТУ и Моторолы. Нам не нужна нищета, разбитые дома и мэры с золотыми зубами. Мы отстоим свою землю и свободу.
«Армии США следует извлечь важный урок из битвы украинской армии с пророссийскими боевиками под Дебальцево», - пишет американский журналист Томас Рикс в своей колонке для Foreign Policy.
Уже 15 лет американцы учатся противостоять вооруженным повстанцам в Ираке и Афганистане. Конфликт на востоке Украины может послужить наглядным примером такого типа войны. В частности, следует присмотреться к битве под Дебальцево, где украинская армия потерпела поражение от пророссийских боевиков. После ее окончания приверженцы использования в боях бронированной военной техники заявили о том, что «танки по-прежнему очень важны». Однако это не совсем так.
Ключевой урок, который армии США следует извлечь из дебальцевской битвы - это то, что бронетехника должна одновременно обеспечивать и мобильность, и защиту, и боевую мощь, то есть выполнять все те задачи, которые ставятся при боях с использованием смешанных родов войск.
18 февраля, после нескольких недель ожесточенных боев в окрестностях Дебальцево, пророссийские силы окружили город. Украинские правительственные войска, отрезанные от основных сил, были вынуждены покинуть город. Как отметили в The Guardian, украинские военные покидали город далеко не так организованно, как хотелось бы. После битвы многие обратили внимание на одну важную деталь: из боя сепаратисты возвращались на российской бронетехнике.
Использование сепаратистами бронетехники для достижения успеха в боях под Дебальцево доказало, что тяжелое вооружение все еще актуально при ведении современных войн. Как известно, в конце января пророссийские танковые колонны отбросили украинские войска за пределы Дебальцево. Чтобы разорвать линию обороны украинцев, боевики использовали мобильность и огневую мощь танков.
Другим важным элементом успеха сепаратистов стало эффективное совмещение различных родов войск - скоординированные действия танков, пехоты и артиллерии. Так, артиллерия сепаратистов ударила по украинским колоннам, заставив многих солдат покинуть машины и отходить пешком.
Один из украинских солдат рассказывал: «Ребята спасаются бегством, поскольку повстанцы бьют по машинам артиллерией». Стоит признать, что сепаратисты лучше координировали свои действия, чем украинские силы. Комбат «Донбасса» Семен Семенченко говорил: «Что помешало нам под Дебальцево? У нас было достаточно людей и техники… проблема была в командовании и координации действий». По словам Семенченко, Украина потерпела поражение по вине «некомпетентности командования войск».
В конце концов, украинский опыт показывает, что боевые машины, которые не могут защитить солдат, имеют сомнительную ценность. Они слабо влияют на исход боя. Исходя из сообщений The Guardian, украинские силы имели бы больше шансов при отходе из Дебальцево, если бы покинули свои машины. Почему же украинское оружие оказалась малоэффективным? Дело в том, что большая часть украинской военной техники спроектирована еще в советскую эпоху. Это касается БМП, БТРов, грузовиков, а также буксируемых и самоходных артиллерийских установок. Некоторые новые модели танков, которые были спроектированы уже в годы независимости, к примеру, Т-84 являются обновленными версиями советских танков Т-72 и Т-80.
Надо понимать, что от устаревших транспортных средств толку мало, если враг использует тактику смешанных родов войск в сочетании крупнокалиберными пулеметами и гранатометами, не говоря уже о тяжелой артиллерии и танках.
Возвращаясь к армии США, отметим, что американские бронесилы в значительной мере опираются на машины эпохи Холодной войны, такие как танки Abrams и БМП Bradley. Война в Ираке показала, что эти типы техники эффективны и актуальны, но американские бронетанковые подразделения все еще остаются достаточно уязвимыми перед лицом самодельных взрывных устройств и противотанкового оружия. Еще одним недостатком является то, что тяжелые силы долго добираются до театра военных действий. Легкие пехотные бригады можно развернуть в кратчайшие сроки, но как только они прибывают к месту боя, им не хватает мобильности и боевой мощи.
Успешная армия должна заранее определять, какие мощности необходимы для победы в каждом конкретном случае. Ведь боевые машины должны давать преимущество - подвижность, защиту, боевую мощь - а не усеивать обугленными тушами дороги, как под Дебальцево. Эта битва показала, что боевые машины все еще важны, и военные США должны прислушаться к этому уроку.
Полную версию текста читайте на Foreign Policy
Томас Рикс - американский журналист, эксперт в сфере обороны, обладатель Пулитцеровской премии
По материалам: "Новое время"